Нельзя сказать, что Пауль очень жаловал большие вечеринки, которые периодически устраивал Гюнтер, но отказаться в очередной раз поехать с ним за город, когда друг выглядел особенно потерянным, он просто не мог. Конечно, на ответ повлияло не только это: если верить Гюнтеру – а не верить ему причин не было – то в Маллоу уже ждет сестра Шеллера – прелестная Хильде.
Пауль видел ее только один раз и с тех пор не переставал посвящать ей стихи. Чудесная блондинка с открытым искренним взглядом, которая помешивала сахар в чае, держа своими миниатюрными пальчиками серебряную ложку. Она будто нарочно перекладывала ногу на ногу, чтобы ее легкое платье слегка оголяло светло-розовое бедро.
Кранц тряхнул головой, отгоняя навязчивые, но, несомненно, приятные воспоминания. Школьник неуверенно оглянулся, задаваясь вопросом, не пропустил ли он чего-то важного: вопроса учителя или вообще звонка на следующее занятие. Одноклассники сидели все на своих местах, иногда шушукались, передавая сплетни из уст в уста, но в целом все оставалось так же, как и тогда, когда Пауль "покинул этот мир", окунувшись с головой в мысли.
Юноша бросил беглый взгляд на исписанную цитатами Шекспира доску и снова уставился в свою тетрадь, пестрящую обрывками недописанных двустиший. В кабинете таким знойным летом было особенно душно, но встать и открыть окно Пауль не решался: суровый преподаватель литературы, заменяющий в этот день герра Шнайдера, мог счесть такое поведение нахальством – и тогда Пауль точно бы не вернулся на каникулы к родителям.
Гюнтер жил в Берлине, он мог ежедневно видеться с матерью, но почему-то каждый раз все больше радовался ее отъезду. Пауль мог понять, почему Шеллер так стремится остаться в доме без присмотра: безграничная свобода всегда опьяняла его, по крайней мере, так казалось Кранцу. Молодой человек оглянулся на друга, сидевшего за последней партой. Он неизменно смотрел в окно, точно вот-вот там должно было произойти что-то важное, что перевернуло бы его жизнь в один момент. В последнее время задумчивость все реже исчезала с бледного измученного лица одноклассника. Что-то глодало Гюнтера изнутри, что-то очень страшное, но, к сожалению, его невозможно было понять даже Паулю.
Оставался только один выход: пустить все на самотек.